Основание [Академия] - Айзек Азимов

– Откуда вы можете это знать?

– Честно говоря, – вздохнул Селдон, – я не знаю. Практически все зависит от Верховного комиссара. Много лет я изучал его характер, поведение… Я пытался анализировать его поступки, но вы-то знаете, что уравнения психоистории слабо применимы в анализе личностных характеристик.

И все же я надеюсь на успех.

Глава 7

Подошедший Эваким, кивнув Гаалю, наклонился к Селдону и что-то тихо сказал ему. Но тут было объявлено о закрытии заседания; Дорника и Селдона увели в разные стороны.

На следующий день все было по-другому. В зале находились только члены Комиссии, Хари Селдон и Гааль Дорник, которые сидели теперь за одним столом с судьями, так что обвиняемых и обвинителей больше ничто не разделяло. Им даже были предложены сигары из пластиковой коробки, переливавшейся всеми цветами радуги – казалось, по крышке ее все время текла тонкая пленка воды, однако под пальцами неизменно оказывалась сухая твердая поверхность.

Селдон сигару взял, Гааль же отказался.

– А где мой адвокат? – осведомился Селдон.

– Это уже не суд, доктор Селдон. Нам необходимо вместе обсудить вопросы безопасности Империи, – ответил один из членов Комиссии.

– Теперь говорить буду я, – произнес Линь Чен, и все остальные члены Комиссии откинулись на спинках своих кресел и приготовились слушать.

Вокруг Чена мгновенно образовалась тишина, в которую должны были падать его слова.

Дорник затаил дыхание. Сухощавый изможденный Верховный комиссар казался старше, чем был на самом деле – фактически он являлся властелином всей Галактики. Ребенок, имевший титул Императора, был только символом, за которым стоял Линь Чен – и далеко не первым символом.

– Доктор Селдон, вы возмущаете спокойствие в имперских владениях. Через сотню лет ни одного человека из квадриллиона теперешних жителей Галактики не будет в живых. К чему нам забивать себе голову событиями, которые должны произойти через пять веков?

– Мне не прожить и пяти лет, – ответил Селдон, – и, тем не менее, этот вопрос меня весьма беспокоит. Вы можете считать меня идеалистом, но считайте, что я отождествляю себя с той мистической сущностью, которую принято именовать словом «Человечество».

– Мне нет никакого дела до мистических теорий. Ничто не препятствует мне избавиться от вас и от ненужного мне пятисотлетнего будущего – которое мне никак не угрожает, – казнив вас сегодняшней ночью.

– Неделю назад, – беззаботно бросил Селдон, – вы могли бы это сделать, и у вас, вероятно, даже был бы при этом один шанс из десяти остаться живым в течение года. Но сегодня на это у вас нет даже одного шанса из тысячи.

В зале повисло напряженное молчание; кто-то из членов Комиссии глубоко вздохнул. Гааль ощутил, как короткие волоски у него на шее встают дыбом. Чен слегка опустил веки.

– Почему? – спокойно осведомился он.

– Падение Трантора предотвратить невозможно – но его легко ускорить.

Слухи о судебном процессе и моем исчезновении разлетятся по всей Галактике. Будут нарушены мои планы, направленные на смягчение последствий краха Империи, – и люди быстро убедятся, насколько зыбко их будущее. Уже сейчас многие с завистью вспоминают, как жили их деды. До людей дойдет, что революции, мятежи, спад торговли в дальнейшем будут только усиливаться. Новая логика поведения – скорее хватать все, что плохо лежит, – быстро возобладает в Галактике. Честолюбивые и неразборчивые в средствах люди тут же начнут активно действовать. И этими своими действиями они лишь ускорят развал Империи. Вы можете казнить меня – но тогда Трантору придет конец не через пятьсот лет, а через пятьдесят. А вам – менее, чем через год.

– Это все детские сказки, – процедил Чен. – Но ваша смерть – не единственный приемлемый для нас вариант.

Он приподнял свою тонкую руку над бумагами – лишь два пальца продолжали касаться верхнего листа.

– Скажите, – спросил он, – ваша деятельность действительно будет заключаться только в подготовке Энциклопедии, о которой вы упоминали?

– Да.

– Для этого вам обязательно находиться на Транторе?

– Желательно, ваше превосходительство. Ведь на Транторе есть Императорская библиотека, кроме того, здесь находятся ученые, работающие в Транторском университете.

– Но разве не лучше было бы вам заниматься своей работой на какой-нибудь отдаленной планете, где бы суета метрополии не была помехой научным изысканиям?

– Этот вариант также имеет свои преимущества.

– Мы уже нашли для вас такую планету. Там вы со своими людьми сможете спокойно работать. В Галактике будут знать, что вы работаете над предотвращением распада Империи. Будет даже объявлено, что вы в силах его предотвратить, – Чен слегка улыбнулся. – Я мало во что верю, и тем более мне трудно поверить в крах Империи, поэтому я буду искренен в этом заявлении. А вы, доктор, не будете нарушать спокойствие на Транторе и во всей Империи своими предсказаниями. В противном случае мы казним вас и всех ваших последователей, которых сочтем нужным казнить. Угрозы свои можете оставить при себе – я в них не верю. Вам надлежит сделать выбор в ближайшие пять минут.

– Ваше превосходительство, какую планету вы отдаете в наше распоряжение? – осведомился Селдон.

– Кажется, она называется Терминус, – ответил Линь Чен. Он небрежно, кончиками пальцев перелистал бумаги и пододвинул их Селдону. – Она необитаема, но для жизни вполне пригодна. После необходимого обустройства этот мир вполне будет отвечать нуждам ваших ученых. Правда, он находится несколько вдалеке…

– Эта планета – на самом краю Галактики, сэр, – прервал его Селдон.

– Как я сказал, Терминус находится несколько вдалеке от других миров. Это даст вам возможность полностью сосредоточиться на научных проблемах. Вам осталось две минуты на размышление.

– Чтобы перебраться туда, нам понадобится немало времени. Ведь переселяться придется двадцати тысячам семей.

– Время вам будет предоставлено.

На мгновение Селдон задумался. Истекала последняя минута.

– Я согласен на ссылку.

При этих словах у Гааля подпрыгнуло сердце. Главным образом он переживал огромную радость, и это было естественно – ведь он только что избежал верной гибели. Но, несмотря на испытываемое облегчение, остался и привкус сожаления о том, что Селдон потерпел поражение.

Глава 8

Они долго молчали, пока такси несло их сквозь сотни миль извивающихся тоннелей в сторону Университета. Потом Гааль шевельнулся и произнес:

– Неужели вы сказали комиссару правду? Ваша смерть действительно ускорила бы распад Империи?

– Когда дело касается психоистории, я никогда не лгу. Кроме того, в этом случае ложь и не спасла бы меня. И Чен знал, что я говорю правду. Как политик, он очень умен, а политики, в силу специфики их занятий, обычно интуитивно чувствуют, что психоистория не врет.

– Тогда почему вы все же выбрали ссылку? – спросил Дорник, но Селдон промолчал.

Когда такси влетело на территорию Университета, мускулы Гааля стали действовать – точнее, бездействовать – независимо от его воли. Из такси его пришлось выносить чуть ли не на руках.

Яркий свет заливал всю территорию Университета. Дорник уже почти забыл о существовании Солнца. Правда, и Университет был расположен не под открытым небом – все его здания были накрыты огромным куполом из прозрачного материала. Материал этот был поляризован, поэтому Гааль мог спокойно смотреть прямо на полыхавшую в зените звезду. Сияние ее бликами отражалось от металлических поверхностей многочисленных зданий.

Здания Университета были серебристого цвета, в отличие от остальных тускло-серых зданий Трантора. Их металлический блеск почему-то вызывал ассоциации со слоновой костью.

– По-моему, это солдаты, – заявил вдруг Селдон.

– Что? – Дорник возвратился из заоблачных высот на грешную землю и узрел перед собой часового.

Они остановились, и тут же из ближайшей двери выглянул предупредительный капитан.

– Доктор Селдон?

– Да, я.

– Мы ждали вашего прибытия. С этого момента вы и ваши сотрудники подчиняетесь законам военного времени. Мне приказано сообщить вам, что вам предоставлено шесть месяцев для подготовки переезда на Терминус.

– Всего шесть месяцев!.. – начал было Гааль, но Селдон незаметно сжал его локоть, и юноша умолк.

– Таков приказ, – констатировал капитан.

Когда он скрылся, Гааль повернулся к Селдону.

– Но что можно успеть за шесть месяцев?! Это же просто замедленное убийство!

– Тише, тише. Давайте лучше пройдем в мой кабинет.

Этот небольшой кабинет был абсолютно недоступен для прослушивания.

Направленные на него специальные лучи не выявляли ни подозрительной тишины, ни еще более подозрительного статического поля. Воспринимался вполне правдоподобный разговор, произвольно составленный из почти бесконечного набора безобидных фраз, которые произносили реальные голоса с соответствующими интонациями.